http://www.expert.ru/columns/naulitsepravdy/18-09-2006/
Толерантность (по-русски говоря, терпимость) — подлинный бог века сего. То есть не то чтобы люди особо прониклись сердечным сочувствием к ближним и это побудило их с величайшей терпимостью относиться к их недостаткам и своеобычностям, но само слово и сопутствующие ему ритуалы сделались общеобязательными. Нетолерантность есть дорога к фашизму, фашизм — это Освенцим, начнешь с яичка, доворуешься до кобылки, и, чтобы обрести мир и благополучие, необходимо безусловно пресекать все проявления малейшей нетерпимости, относя к таким проявлениям и какие-либо претензии к инородцам и пришельцам. Претензии — это погром, погром — это Освенцим, лишь полная толерантность спасет мир.
Положительный смысл учения о толерантности заключается в том, что людское общество, изначально мало чем отличаясь от животной стаи в своем отношении к чужакам (первичный рефлекс стаи — изгнать или уничтожить уже просто потому, что чужак, т. е. не свой), призвано возвышаться над животным уровнем. Примеры чему мы видим в истории, где инстинкты первобытного стада уступали место все более широким и культурным формам солидарности. Племя культурнее стаи, нация культурнее племени, общечеловеческое сознание культурнее национального, а Голливуд, забегая еще вперед, представлял нам образы того, как общечеловеческие предрассудки отступали при общении с инопланетянами: последние оказывались на лицо ужасные, добрые внутри. Преодоление атавистических иррациональных инстинктов, сменяющихся рациональным и культурным солидаризмом: «Будь толерантнее, и пришелец потянется к тебе» — вот суть всепобеждающего учения. Progress must go on.
Доколе речь идет о преодолении иррационального — ибо трудно подвести рациональные основания под претензии к форме носа или цвету кожи, а равно и к языковому акценту — проповедь терпимости представляется вполне уместной. Сложности начинаются, когда мы переходим к претензиям, порожденным не одним лишь инстинктом, но также и противоречиями объективного свойства.
Прежде всего заметим, что сам по себе прогресс в формах общественной солидарности не является чем-то необратимым — если уж достигли, то достигли, всегда будем иметь. Каждый из уровней солидарности поддерживается не только писаным законом, но и плотной сетью неписаных обычаев, разрушение которых может быть губительно и привести к сильному общественному регрессу. В любом случае устоявшиеся нормы общежития и обычное право — это те механизмы солидарности, которые всегда подвергаются риску при массовом явлении пришельцев. Тут речь даже не идет о противоправном поведении — всего лишь о столкновении вполне легального, но не вписывающегося в местные обычаи поведения с установлениями, которыми руководствуется коренное население. Бесспорно, обычаи — это не Закон Божий, но всего лишь земной, который обречен меняться с временем и обстоятельствами, это не только неизбежность, но зачастую и необходимость. Где был бы если не культурный, то уж точно хозяйственный прогресс, носителем которого весьма часто являлось пришлое население? Но считать, что в эрозии обычаев (которые лишь когда-то сменятся новыми, столь же устойчивыми, да еще и сменятся ли?) нет ничего такого, что могло бы объективно беспокоить, что любая тревога по этому поводу — не более чем инстинктивная ксенофобия, значит крайне погрешать против истины.
Но если даже явление пришельцев, полностью подчиняющихся писаному закону, влечет за собой проблемы, отнюдь не исчерпывающиеся неудовольствием по поводу формы носа, то еще больше проблем возникает, когда о законопослушании говорить трудно и новые насельники склонны отрицать как обычное, так и писаное право. Судя по претензиям местного населения г. Кондопога, со справедливостью которых и республиканские власти более или менее согласились, в городе имело место, во-первых, применение членами приезжей общины внеэкономических методов конкуренции, во-вторых, члены общины длительное время пользовались иммунитетом по уголовным и административным правонарушениям. Особый, более высокий хозяйственный и правовой статус пришлого населения в исторической литературе принято называть термином «иго».
Когда противоречия между автохтонным населением и пришельцами могут иметь столь разнообразный характер, проповедь толерантности как универсального средства оказывается не очень осмысленной, ибо терпимость сама по себе не является добродетелью — все зависит от того, по отношению к чему она проявляется. Терпимость к тому, что люди бывают разные в расовом, языковом и культурном отношении, а равно и к извинительным человеческим ошибкам и заблуждениям есть превосходнейшее свойство. Терпимость к разрушению добрых обычаев и общепринятых норм поведения есть скорее проявление теплохладной беспечности, которую трудно назвать превосходным свойством. Терпимость к тому, что историки называют игом, может вызвать в памяти фразу о вещах, которые терпеть без подлости невозможно, и является скорее качеством отрицательным. Тезис о терпимости вообще — без уточнения того, что именно предлагается терпеть, — оказывается бессодержательным. Чтобы замазать этот важный изъян толерантности как универсальной ценности, приходится замазывать реально существующие в обществе противоречия, чтобы все случаи розни между народами свести исключительно к иррациональным выбросам архаического сознания. Ведь объективных межнациональных противоречий не может быть, потому что не может быть никогда, а если факты тому противоречат, тем хуже для фактов. И для тех, кто от этих фактов страдает.
В условиях более или менее худого мира проповедь толерантности может быть действенной или бесполезной, но и не особо вредной. Как во времена СССР уличные лозунги насчет марксизма-ленинизма, пролетарского интернационализма. Если и вред, то не чрезмерный. Но если что случается, а при замазывании объективных противоречий рано или поздно случится, тогда проповедь делается прямо вредной, поскольку блокирует возможность нормального разговора. Когда по итогам многих обид и оскорблений актуализируется культурное переживание, выраженное в формуле «иго иноплеменных», а этому переживанию противопоставляют проповедь терпимости вообще — без каких-либо подразделений — и дурацкие хэппенинги «Наших» на тему дружбы народов, нетрудно предсказать, что окажется сильнее.
Вот это и есть Ваш "фильтр", видимо.
Надеюсь, стёб юмора понятен.
