−4°C
завтра: 2°C
Погода в Перми
−4°C
ночью−8°C
утром−7°C
завтра2°C
Подробно
 92,59
+0.0174
Курс USD ЦБ РФна 28 марта
92,5919
+0.0174
 100,27
−0.1417
Курс EUR ЦБ РФна 28 марта
100,2704
−0.1417
PRM.Форум /Основные форумы / Основной форум /

Почему народ в массе своей не любит интеллигентов?

  • В ответ на: а зачем же столь честный человек поддерживает лозунг "отнять и поделить"?
    Приведите пример где я такое заявлял, т.е. ответьте за враньё. Только вот мои посты, где я говорил о том, что нынешние богатеи именно шариковы и есть, которые "взяли и поделили" меж собой, что они не заработали, не приводить, т.к. это к заявленному вами не относится.

  • В ответ на: вам надо показать, что за 20 лет в ссср было убито менее 150 детей.
    Мне надо? Это вам надо, вот и ищите сколько детей на сексуальной почве было убито в СССР.

  • В ответ на: например, чем?
    Всем лучше. Прошка напоминает робота, у которого какие-либо признаки человечности не наблюдаются вообще.

  • В ответ на: за прошедший месяц в РФ было убито больше детей, чем за десятилетия доперестроечного СССР.
    Вобще-то, один только Чикатило начал убивать в 1978 году.

    Caveant consules!

  • В ответ на: ВВП по-любому лучше чем Прошка, или сопля
    ясное дело лучше, народ нуждается в заботе со стороны руководителя государства, мудром руководстве. Мы же не в Голландии живем. А какой из Прохорова защитник? Да и молод он для основного электората - женщин 50+, и в силовых структурах уважения к нему никакого. Поэтому и преемником будет человек солидный, державный типа Якунина, или губернатора-жлоба

  • В ответ на: Вобще-то, один только Чикатило начал убивать в 1978 году.
    Это "выкидыш", которым можно пренебречь. Сейчас ТВ сильно подогрело интерес к педофилии, и насилия с убийствами идут систематически в разных населённых пунктах, а не от одного (Чикатило) долбанутого.

  • В ответ на:
    В ответ на: ВВП по-любому лучше чем Прошка
    например, чем?
    Путин, в большей чем Прохоров степени, соответствует мифу Градуса.

    "...когда дело доходит до экзистенциальных вопросов, мифологическое сознание берёт реванш у распоясавшегося интеллекта и погружает человека в миф. Миф – обезболивающий наркотик, которым история облегчает страдания обречённых. (Феномен Путина показывает, насколько мифологичным является современное массовое сознание)." (цит.Пелипенко)
    Показать скрытый текст
    ЗАКАТ ИМПЕРИИ

    Закат империй всегда печален. Самым типичным и при этом самым трогательным обстоятельством, сопутствующим закату является отчаянная слепота. Слепота безумных, истерически спорящих о том, каким путём скорее прибежать к пропасти. Впрочем, это неудивительно: когда дело доходит до экзистенциальных вопросов, мифологическое сознание берёт реванш у распоясавшегося интеллекта и погружает человека в миф. Миф – обезболивающий наркотик, которым история облегчает страдания обречённых. (Феномен Путина показывает, насколько мифологичным является современное массовое сознание). Поэтому, приступая к размышлениям о сегодняшней России, следует определиться с ключевым вопросом – хотим ли мы строить для себя комфортные мифы и пребывать в них до последнего момента, либо мы, всё-таки готовы понять и принять действительное положение дел. Первый путь – не для профессионала, хотя многие учёные мужи, вполне следующие принципам объективности в своих предметных областях, стыдливо съезжают на мифологическо-идеологические рельсы, когда речь заходит о «больных вопросах».
    Скрыть текст

    Если нельзя передёрнуть, можно нужным образом истолковать и подогнать (как результаты переписи или выборов) под нужную картину. Если и это не получается – можно просто проигнорировать..(с).

  • Якунин старше ВВП на 4 года, вряд ли он будет назначен преемником.

    А вот Воробьев - вполне возможно.

    Caveant consules!

  • кто такой Воробьев? Не слышал такого имени, был такой генерал в Сухопутных Войсках, других не знаю

  • В ответ на: А вот Воробьев - вполне возможно.
    Не, не назначат. У него фамилия птичья (в их кругах не уважается), да ладно бы Орлов там был, или Соколов, а тут- "Воробьёв", не серьёзно. Надо ему сменить фамилию, либо принять псевдоним. Мне вот нравится "Коллайдеров", а лучше - Броневой (Сталин был уже, т.е. со сталью не стоит связываться.), Истребителев- Воробьёв, Танков, Ракетнов, Миноносцев, да мало ли..но менять надо. Самое главно, чтобы его не надоумили менять фамилию на Воробьянинов.

  • В ответ на: Не, не назначат. У него фамилия птичья (в их кругах не уважается), да ладно бы Орлов там был, или Соколов, а тут- "Воробьёв", не серьёзно. Надо ему сменить фамилию, либо принять псевдоним.
    Чеб ты понимал..Идеальный фамиль! ВОРА БЕЙ.

    Если нельзя передёрнуть, можно нужным образом истолковать и подогнать (как результаты переписи или выборов) под нужную картину. Если и это не получается – можно просто проигнорировать..(с).

  • В ответ на: Чеб ты понимал..Идеальный фамиль! ВОРА БЕЙ.
    Что б ты понимал, под вором, именно воробья и считали в Руси. :спок:

  • В ответ на: Якунин старше ВВП на 4 года, вряд ли он будет назначен преемником
    да не будет никаких преемников, расслабьтесь.

  • В ответ на: Это вам надо, вот и ищите сколько детей на сексуальной почве было убито в СССР.
    уже и на сексуальной почве.. записываем: путается в показаниях...
    мне лень искать. я понимаю что вы порете чушь, и вы, я уверен, тоже это прекрасно понимаете

  • В ответ на: Честно сказать,я не понял вопроса...
    ОК. Расшифрую вопрос. Мы здесь за интеллигенцию вообще будем разговаривать или только за Берга с Шендеровичем? Проханов, Глазьев, Иноземцев, Кудрин, Леонтьев - попадают в список тех, за кого мы здесь будем разговаривать? Злотников, Головачев, Бушков попадают в список? Леонид Филатов - попал бы, если бы был жив?
    Все списки не закрытые естественно, в конце каждого многоточие...

  • В ответ на: Мы здесь за интеллигенцию вообще будем разговаривать или только за Берга с Шендеровичем..
    Вы позволите через цитату отвечу о какой интеллигенции речь?

    Показать скрытый текст
    Закат империй всегда печален. Самым типичным и при этом самым трогательным обстоятельством, сопутствующим закату является отчаянная слепота. Слепота безумных, истерически спорящих о том, каким путём скорее прибежать к пропасти. Впрочем, это неудивительно: когда дело доходит до экзистенциальных вопросов, мифологическое сознание берёт реванш у распоясавшегося интеллекта и погружает человека в миф. Миф – обезболивающий наркотик, которым история облегчает страдания обречённых. (Феномен Путина показывает, насколько мифологичным является современное массовое сознание). Поэтому, приступая к размышлениям о сегодняшней России, следует определиться с ключевым вопросом – хотим ли мы строить для себя комфортные мифы и пребывать в них до последнего момента, либо мы, всё-таки готовы понять и принять действительное положение дел. Первый путь – не для профессионала, хотя многие учёные мужи, вполне следующие принципам объективности в своих предметных областях, стыдливо съезжают на мифологическо-идеологические рельсы, когда речь заходит о «больных вопросах». Для обыденного сознания сказки о шестой расе, об астрологической благодати, о мессиях, скрывающихся в сибирской тайге и т.п. – вполне естественны и извинительны. На то оно и обыденное сознание. Оно везде одинаково. Такие же сказки сочиняются во многих, если не во всех странах, вытолкнутых или выталкиваемых на задворки истории. «Умом Папуа Новую Гвинею не понять!» – как сказал один московский остряк. Для обыденного сознания – миф, даже в сказочной форме служит не только описанием мира, но и защитой от него. Но способность к рефлексии в масштабах недоступных обыденному сознанию обязывает смотреть фактам в лицо и не подменять образ реальности идеологическими конструкциями.

    Как известно, человеку свойственно заблуждаться. Особенно по поводу своей судьбы и перспектив её корректировки. Человек строит планы, проекты, варианты развития ситуации, исходя из роковой бессознательной предпосылки, что «ситуация с ним заодно» и, следовательно должна развиваться в наиболее благоприятном для него направлении. Не желая признавать, что ситуация может развиваться по своим собственным сценариям, которые в своей непреложной объективности могут весьма далеко уходить от желаемого и оптимального, человек начиная с магии слов и кончая практической деятельностью пытается навязать реальности свой идеальный вариант. И в результате, в качестве урока получает вариант наихудший.

    Российский вариант такого рода заблуждений граничит с самоубийственным инфантелизмом. Об историко-культурных корнях российского прекраснодушия и прожектёрства, равно как и о психологических истоках упорного игнорирования объективной реальности – разговор особый и сугубо научный. Для начала надо просто протереть глаза.

    Создаётся впечатление, что политики, публицисты, журналисты, деятели культуры и деятели всего остального в своих бесконечных спорах, выступлениях, дискуссиях, статьях и пр. стремятся не почувствовать объективные тенденции развития ситуации, в первую очередь в общеисторическом контексте, а стремятся во что б это ни стало доказать оппонентам, что их сценарий (проект, прожект) развития ситуации лучше, добрее, безболезненнее. Главное – убедить и договориться! Поражает какая-то безотчётно-первобытная вера в магическую силу добрых и правильных слов. (об удивительном отношении русского сознания к словам писал ещё академик Павлов). Найти бы только человека (мессию, пророка, шамана), который знает, куда идти России! (Кому-то кажется, что уже такой человек нашёлся, но это как всегда ненадолго).

    И тогда под действием иррациональной воли, облечённой в добрые и правильные слова преобразуется низменная, неправильная реальность. В надежде на русский авось этот вопрос пока что задаётся наугад, кому попало, или точнее всем подряд. Что может быть более жалким, чем вид растерянных, дезорентированных людей, пытающихся во чтоб это ни стало сбиться в кучку вокруг мнения или чьей-то фигурки.

    При этом где-то в уголке сознания, а точнее, подсознания, таится чувство эфемерности всех благих проектов и какая-то иррациональная готовность принять наихудший вариант как наказание за тупую необучаемость урокам истории.

    Подсознание обмануть нельзя, зато сознание можно изнасиловать. Можно запретить анализировать и обсуждать не самые приятные, но более реалистичные варианты. Можно запретить о них думать (по крайней мере себе). Можно выстроить буфер из идеологических штампов, договориться и вывести из обращения страшные и неудобные слова и понятия. Можно проделать и другие табуативные процедуры на уровне слов. Можно, в конечном счёте, договориться с кем угодно на тему «да» и нет не говорить, белый и чёрный не выбирать» и т. д. Так синклит мандаринов от «духовности» и кукловодов от идеологии постановил ошельмовать и изъять из обращения опасные и неприятные слова.


    Так над словом «буржуазность» (со всеми производными) продолжают как ни в чём ни бывало тяготеть замшелые марксистско-ленинские проклятья, но зато говорить о революции сочтено столь же неприличным как о верёвке в доме повешенного. Да, можно кастрировать общественную волю к социальному насилию на уровне слов. Но причины конфликтов от этого не устраняются. И ведь никто (из тех, кого слышат) пока не набрался мужества отстранённо, без искажающей внутренней заинтересованности задать вопрос в духе очень не русского по духу мыслителя – Аристотеля – каково действительное положение дел? И речь идёт не о какой-либо частной информации из области экономики или политики. С этим относительно просто: если нельзя передёрнуть, можно нужным образом истолковать и подогнать (как результаты переписи или выборов) под нужную картину. Если и это не получается – можно просто проигнорировать.

    Речь идёт о положении дел в пространстве истории. И не в мифической соборно – метафизической и сказочно-героической, а в реальной, жестоко реальной и бескомпромиссной человеческой истории, где мировым империям иногда свойственно рассыпаться, а неадаптивным в новых условиях народам метрополии – платить по счетам. Речь идёт о реальном общеисторическом процессе, где нет путей, усыпанных розами, где правят не вера, надежда и любовь и даже не добро и красота, а совсем другие категории и законы. И это придётся признать даже такому постоянно этически озабоченному сознанию как русское. Иначе, как показывает всё тот же всемирно-исторический процесс, незнание законов истории не освобождает от ответственности. А если осмелиться заметить, что альтернативой развития в истории часто выступает только смерть, то надо признать, что дела обстоят, мягко говоря, неважно.

    В России, извините за суконную фразу из учебника истории, не решены задачи буржуазно-демократической революции. Не буди лиха...! Попробуй кто-нибудь заикнись о революции, как о возможном выходе из тупика – разорвут. Бей экстремиста! Чтоб не портили нашу добрую сказку! (Экстремистом теперь считается уже тот, кто не хочеть давать взятки). Пожалуй, только национально-патриотическим идеологам позволено разглагольствовать о бунте (заметим, о бунте, а не о революции) прежде всего, потому что все и разглагольствующие и им внимающие если не понимают, то чувствуют всю сказочность и идеологическую ангажированность этих разглагольствований. Это не страшно.Здесь ничем серьёзным не пахнет.

    А какова же реальность? Я не пророк и не провидец. Я не претендую на непререкаемую истину. Знаю только одно – моя точка зрения непредвзята и я, по крайней мере, чётко разделяю наиболее комфортный и благоприятный вариант развития

    событий для себя, как для жителя России, и тот ход событий, который, не смотря ни на что, представляется мне объективным.

    Итак, в России не решены задачи буржуазно-демократической революции. А поскольку сами эти задачи назрели со всей очевидностью ещё давным-давно, то очевидно что от решения этого вопроса не отвертеться. Напомню, что решение исторически назревших задач – это не вопрос желания или нежелания (назовите это хоть консенсусом или национальным согласием – неважно). Это вопрос выживания и адаптации в меняющемся общеисторическом контексте. И решают здесь не те, кого больше, а те, кто понял.

    Далее, в реальной истории существует класс ситуаций, когда жизненно важные для всего общества проблемы могут быть решены только через социальный конфликт. И эти конфликты закономерно происходят независимо от того, нравится ли это самим участникам или нет. Конфликт и социальное насилие – тоже форма диалога. И притом – форма продуктивная, ибо в ряде случаев она является единственно возможной, есть мудрость в мире, но есть мудрость и в войне и ещё неизвестно, что, в конечном счёте, страшнее: война или отсутствие в обществе идей, за которые люди готовы воевать. Не всегда справедлив фольклорный трюизм о том, что худой мир лучше доброй драки. Худой мир часто является симптомом «тепловой смерти» общества, когда гангрена фатализма и апатии вернее всякой войны сводит народ в могилу путём мучительного гниения заживо.

    Переход из одного исторического качества в другое всегда конфликтен. Тут надо ахать по поводу жертв – их всё равно не избежать, а благодарить историю за то, что она вообще предоставила обществу шанс совершить прорыв в новое качество. Здесь все идеологические ухищрения на тему достижения национального согласия тщетны и иллюзорны. И, слава богу, ибо лучше национальное несогласие, чем национально согласованное движение ко дну и маразм исторической стагнации, неизбежно завершающийся вымиранием. В ситуации качественного перехода консенсус по поводу базовых ценностей в обществе может быть достигнут тогда и только тогда, когда одна часть одна часть общества не только оказывается подавленой, но и смирилась со своим подавлением. (Как это произошло после Гражданской войны) Если речь идёт о позитивном историческом развитии, то подавленной оказывается реакционная (вот ещё одно «неприличное» словцо), т.е. исповедующая неадаптивные социальные установки, часть общества. Мирного разрешения такого рода конфликтов не бывает – слишком серьёзные интересы слишком большого числа людей при этом затрагиваются. Во всяком случае, история ни одного случая мирного решения не показывает. (Что касается «бархатных» революций в Восточной Европе, то степень их «бархатистости» определялась уровнем понимания прежних коммунистических элит своей исторической обречённости и, соответственно, градусом сопротивления. К тому же, практически везде в Восточной Европе антикоммунистическое движение имело также и национально-освободительную окраску, что по понятным причинам принципиально отличает их ситуацию от российской: русским никто коммунизм извне не навязывал).

    Нашим прожектёрам опыт истории нипочём. Почему это, интересно, нельзя и в новую жизнь и без крови? Ведь мы же все этого так хотим! Ведь все же это понимают! Вот он – особый путь! Конфликт загнан вглубь и спущен вниз на клеточный уровень общества. Все грызутся, шипят и пинаются в хаотическом броуновском движении. Пусть акулы и пираньи периода первоначального накопления сражаются за жизненное пространство со старой феодально-совковой номенклатурой в боях местного значения. Нашли! Достигли консенсуса! Обманули историю! Увильнули! Главное, что наверху и по контуру у нас «стабильность», «согласие» и даже некая видимость реставрации имперских причиндалов. А если кипение и шипение этой гремучей смеси бардака и полицейщины не показывают по телевизору, то вроде как и всё в порядке. Авось пронесёт? Нет! Не пронесёт! Остаётся только удивляться, что история всё ещё медлит с наихудшим вариантом. Отчасти понятно – слишком большая страна. Но терпение истории, в отличие от терпения населения не беспредельно. И наихудший вариант в живописном букете версий уже вполне просматривается. Детали для истории несущественны.

    Бесполезно обращаться к тем, кто не желает жертвовать частью ради целого. Это вполне правомерная позиция и надо признать, что она не лишена даже известного благородства и гуманизма. Но у неё есть один небольшой недостаток – она ведёт к смерти, ибо не способствует адаптации общества в современном мире. Говорить можно с теми, кто хочет, чтобы Россия выжила и осталась не на задворках, а хотя бы вблизи фронта мирового развития.

    Одним из существенных признаков инфантильности общественного сознания является непонимание того, насколько настоящее и будущее того или иного народа определяется его прошлым. Бордрячки-технократы и выходящие из их рядов эксперты и политики свято убеждены в том, что в каждой исторической точке можно начать жизнь с чистого листа. Вот сейчас мы примем хороший закон, вот этого уберём, вот этого поставим (главное – честного!) и всё заработает. Волюнтаристы и прагматики, как правило, оптимисты. А те, кто видит глубже если не всегда пессимисты, то, как правило, скептики.

    Итак, что же конкретно даёт повод для неосторожного пессимизма? Если исходить из того, что тела падают вниз, а Волга, как это не пошло, впадаёт, всё-таки, в Каспийское море, то становится очевидным, что наблюдения за универсально повторяющимися в истории явлениями позволяет делать вывод о наличии неких неотменяемых волей отдельных субъектов закономерностей. Одна из таких закономерностей заключается в том, что имперские народы исчезают вместе с самой империей, ибо имперский принцип выступает для такого народа стержневой формой культурной идентификации, в то время как другие формы (национальная, конфессиональная) носят подчинённый и не развитый характер. Когда пробивает последний час империи, сознание начинает метаться, цепляясь за недоразвитые формы самоидентификации, типа «русскости» или православия, но поезд, как говориться, уже ушёл. Всё в истории надо делать вовремя. Последнее прибежище осиротевшей души – мир догосударственных родовых ценностей. Но такая форма культурной идентификации не слишком способствует сохранению и развитию институтов урбанистического «большого общества», что в современных условиях делает её рецессивной и неадекватной мировому контексту.
    Скрыть текст

    Если нельзя передёрнуть, можно нужным образом истолковать и подогнать (как результаты переписи или выборов) под нужную картину. Если и это не получается – можно просто проигнорировать..(с).

  • В ответ на: через цитату отвечу о какой интеллигенции речь?

    Показать скрытый текст
    Закат империй всегда печален. Самым типичным и при этом самым трогательным обстоятельством, сопутствующим закату является отчаянная слепота. Слепота безумных, истерически спорящих о том, каким путём скорее прибежать к пропасти. Впрочем, это неудивительно: когда дело доходит до экзистенциальных вопросов, мифологическое сознание берёт реванш у распоясавшегося интеллекта и погружает человека в миф. Миф – обезболивающий наркотик, которым история облегчает страдания обречённых. (Феномен Путина показывает, насколько мифологичным является современное массовое сознание). Поэтому, приступая к размышлениям о сегодняшней России, следует определиться с ключевым вопросом – хотим ли мы строить для себя комфортные мифы и пребывать в них до последнего момента, либо мы, всё-таки готовы понять и принять действительное положение дел. Первый путь – не для профессионала, хотя многие учёные мужи, вполне следующие принципам объективности в своих предметных областях, стыдливо съезжают на мифологическо-идеологические рельсы, когда речь заходит о «больных вопросах». Для обыденного сознания сказки о шестой расе, об астрологической благодати, о мессиях, скрывающихся в сибирской тайге и т.п. – вполне естественны и извинительны. На то оно и обыденное сознание. Оно везде одинаково. Такие же сказки сочиняются во многих, если не во всех странах, вытолкнутых или выталкиваемых на задворки истории. «Умом Папуа Новую Гвинею не понять!» – как сказал один московский остряк. Для обыденного сознания – миф, даже в сказочной форме служит не только описанием мира, но и защитой от него. Но способность к рефлексии в масштабах недоступных обыденному сознанию обязывает смотреть фактам в лицо и не подменять образ реальности идеологическими конструкциями.

    Как известно, человеку свойственно заблуждаться. Особенно по поводу своей судьбы и перспектив её корректировки. Человек строит планы, проекты, варианты развития ситуации, исходя из роковой бессознательной предпосылки, что «ситуация с ним заодно» и, следовательно должна развиваться в наиболее благоприятном для него направлении. Не желая признавать, что ситуация может развиваться по своим собственным сценариям, которые в своей непреложной объективности могут весьма далеко уходить от желаемого и оптимального, человек начиная с магии слов и кончая практической деятельностью пытается навязать реальности свой идеальный вариант. И в результате, в качестве урока получает вариант наихудший.

    Российский вариант такого рода заблуждений граничит с самоубийственным инфантелизмом. Об историко-культурных корнях российского прекраснодушия и прожектёрства, равно как и о психологических истоках упорного игнорирования объективной реальности – разговор особый и сугубо научный. Для начала надо просто протереть глаза.

    Создаётся впечатление, что политики, публицисты, журналисты, деятели культуры и деятели всего остального в своих бесконечных спорах, выступлениях, дискуссиях, статьях и пр. стремятся не почувствовать объективные тенденции развития ситуации, в первую очередь в общеисторическом контексте, а стремятся во что б это ни стало доказать оппонентам, что их сценарий (проект, прожект) развития ситуации лучше, добрее, безболезненнее. Главное – убедить и договориться! Поражает какая-то безотчётно-первобытная вера в магическую силу добрых и правильных слов. (об удивительном отношении русского сознания к словам писал ещё академик Павлов). Найти бы только человека (мессию, пророка, шамана), который знает, куда идти России! (Кому-то кажется, что уже такой человек нашёлся, но это как всегда ненадолго).

    И тогда под действием иррациональной воли, облечённой в добрые и правильные слова преобразуется низменная, неправильная реальность. В надежде на русский авось этот вопрос пока что задаётся наугад, кому попало, или точнее всем подряд. Что может быть более жалким, чем вид растерянных, дезорентированных людей, пытающихся во чтоб это ни стало сбиться в кучку вокруг мнения или чьей-то фигурки.

    При этом где-то в уголке сознания, а точнее, подсознания, таится чувство эфемерности всех благих проектов и какая-то иррациональная готовность принять наихудший вариант как наказание за тупую необучаемость урокам истории.

    Подсознание обмануть нельзя, зато сознание можно изнасиловать. Можно запретить анализировать и обсуждать не самые приятные, но более реалистичные варианты. Можно запретить о них думать (по крайней мере себе). Можно выстроить буфер из идеологических штампов, договориться и вывести из обращения страшные и неудобные слова и понятия. Можно проделать и другие табуативные процедуры на уровне слов. Можно, в конечном счёте, договориться с кем угодно на тему «да» и нет не говорить, белый и чёрный не выбирать» и т. д. Так синклит мандаринов от «духовности» и кукловодов от идеологии постановил ошельмовать и изъять из обращения опасные и неприятные слова.


    Так над словом «буржуазность» (со всеми производными) продолжают как ни в чём ни бывало тяготеть замшелые марксистско-ленинские проклятья, но зато говорить о революции сочтено столь же неприличным как о верёвке в доме повешенного. Да, можно кастрировать общественную волю к социальному насилию на уровне слов. Но причины конфликтов от этого не устраняются. И ведь никто (из тех, кого слышат) пока не набрался мужества отстранённо, без искажающей внутренней заинтересованности задать вопрос в духе очень не русского по духу мыслителя – Аристотеля – каково действительное положение дел? И речь идёт не о какой-либо частной информации из области экономики или политики. С этим относительно просто: если нельзя передёрнуть, можно нужным образом истолковать и подогнать (как результаты переписи или выборов) под нужную картину. Если и это не получается – можно просто проигнорировать.

    Речь идёт о положении дел в пространстве истории. И не в мифической соборно – метафизической и сказочно-героической, а в реальной, жестоко реальной и бескомпромиссной человеческой истории, где мировым империям иногда свойственно рассыпаться, а неадаптивным в новых условиях народам метрополии – платить по счетам. Речь идёт о реальном общеисторическом процессе, где нет путей, усыпанных розами, где правят не вера, надежда и любовь и даже не добро и красота, а совсем другие категории и законы. И это придётся признать даже такому постоянно этически озабоченному сознанию как русское. Иначе, как показывает всё тот же всемирно-исторический процесс, незнание законов истории не освобождает от ответственности. А если осмелиться заметить, что альтернативой развития в истории часто выступает только смерть, то надо признать, что дела обстоят, мягко говоря, неважно.

    В России, извините за суконную фразу из учебника истории, не решены задачи буржуазно-демократической революции. Не буди лиха...! Попробуй кто-нибудь заикнись о революции, как о возможном выходе из тупика – разорвут. Бей экстремиста! Чтоб не портили нашу добрую сказку! (Экстремистом теперь считается уже тот, кто не хочеть давать взятки). Пожалуй, только национально-патриотическим идеологам позволено разглагольствовать о бунте (заметим, о бунте, а не о революции) прежде всего, потому что все и разглагольствующие и им внимающие если не понимают, то чувствуют всю сказочность и идеологическую ангажированность этих разглагольствований. Это не страшно.Здесь ничем серьёзным не пахнет.

    А какова же реальность? Я не пророк и не провидец. Я не претендую на непререкаемую истину. Знаю только одно – моя точка зрения непредвзята и я, по крайней мере, чётко разделяю наиболее комфортный и благоприятный вариант развития

    событий для себя, как для жителя России, и тот ход событий, который, не смотря ни на что, представляется мне объективным.

    Итак, в России не решены задачи буржуазно-демократической революции. А поскольку сами эти задачи назрели со всей очевидностью ещё давным-давно, то очевидно что от решения этого вопроса не отвертеться. Напомню, что решение исторически назревших задач – это не вопрос желания или нежелания (назовите это хоть консенсусом или национальным согласием – неважно). Это вопрос выживания и адаптации в меняющемся общеисторическом контексте. И решают здесь не те, кого больше, а те, кто понял.

    Далее, в реальной истории существует класс ситуаций, когда жизненно важные для всего общества проблемы могут быть решены только через социальный конфликт. И эти конфликты закономерно происходят независимо от того, нравится ли это самим участникам или нет. Конфликт и социальное насилие – тоже форма диалога. И притом – форма продуктивная, ибо в ряде случаев она является единственно возможной, есть мудрость в мире, но есть мудрость и в войне и ещё неизвестно, что, в конечном счёте, страшнее: война или отсутствие в обществе идей, за которые люди готовы воевать. Не всегда справедлив фольклорный трюизм о том, что худой мир лучше доброй драки. Худой мир часто является симптомом «тепловой смерти» общества, когда гангрена фатализма и апатии вернее всякой войны сводит народ в могилу путём мучительного гниения заживо.

    Переход из одного исторического качества в другое всегда конфликтен. Тут надо ахать по поводу жертв – их всё равно не избежать, а благодарить историю за то, что она вообще предоставила обществу шанс совершить прорыв в новое качество. Здесь все идеологические ухищрения на тему достижения национального согласия тщетны и иллюзорны. И, слава богу, ибо лучше национальное несогласие, чем национально согласованное движение ко дну и маразм исторической стагнации, неизбежно завершающийся вымиранием. В ситуации качественного перехода консенсус по поводу базовых ценностей в обществе может быть достигнут тогда и только тогда, когда одна часть одна часть общества не только оказывается подавленой, но и смирилась со своим подавлением. (Как это произошло после Гражданской войны) Если речь идёт о позитивном историческом развитии, то подавленной оказывается реакционная (вот ещё одно «неприличное» словцо), т.е. исповедующая неадаптивные социальные установки, часть общества. Мирного разрешения такого рода конфликтов не бывает – слишком серьёзные интересы слишком большого числа людей при этом затрагиваются. Во всяком случае, история ни одного случая мирного решения не показывает. (Что касается «бархатных» революций в Восточной Европе, то степень их «бархатистости» определялась уровнем понимания прежних коммунистических элит своей исторической обречённости и, соответственно, градусом сопротивления. К тому же, практически везде в Восточной Европе антикоммунистическое движение имело также и национально-освободительную окраску, что по понятным причинам принципиально отличает их ситуацию от российской: русским никто коммунизм извне не навязывал).

    Нашим прожектёрам опыт истории нипочём. Почему это, интересно, нельзя и в новую жизнь и без крови? Ведь мы же все этого так хотим! Ведь все же это понимают! Вот он – особый путь! Конфликт загнан вглубь и спущен вниз на клеточный уровень общества. Все грызутся, шипят и пинаются в хаотическом броуновском движении. Пусть акулы и пираньи периода первоначального накопления сражаются за жизненное пространство со старой феодально-совковой номенклатурой в боях местного значения. Нашли! Достигли консенсуса! Обманули историю! Увильнули! Главное, что наверху и по контуру у нас «стабильность», «согласие» и даже некая видимость реставрации имперских причиндалов. А если кипение и шипение этой гремучей смеси бардака и полицейщины не показывают по телевизору, то вроде как и всё в порядке. Авось пронесёт? Нет! Не пронесёт! Остаётся только удивляться, что история всё ещё медлит с наихудшим вариантом. Отчасти понятно – слишком большая страна. Но терпение истории, в отличие от терпения населения не беспредельно. И наихудший вариант в живописном букете версий уже вполне просматривается. Детали для истории несущественны.

    Бесполезно обращаться к тем, кто не желает жертвовать частью ради целого. Это вполне правомерная позиция и надо признать, что она не лишена даже известного благородства и гуманизма. Но у неё есть один небольшой недостаток – она ведёт к смерти, ибо не способствует адаптации общества в современном мире. Говорить можно с теми, кто хочет, чтобы Россия выжила и осталась не на задворках, а хотя бы вблизи фронта мирового развития.

    Одним из существенных признаков инфантильности общественного сознания является непонимание того, насколько настоящее и будущее того или иного народа определяется его прошлым. Бордрячки-технократы и выходящие из их рядов эксперты и политики свято убеждены в том, что в каждой исторической точке можно начать жизнь с чистого листа. Вот сейчас мы примем хороший закон, вот этого уберём, вот этого поставим (главное – честного!) и всё заработает. Волюнтаристы и прагматики, как правило, оптимисты. А те, кто видит глубже если не всегда пессимисты, то, как правило, скептики.

    Итак, что же конкретно даёт повод для неосторожного пессимизма? Если исходить из того, что тела падают вниз, а Волга, как это не пошло, впадаёт, всё-таки, в Каспийское море, то становится очевидным, что наблюдения за универсально повторяющимися в истории явлениями позволяет делать вывод о наличии неких неотменяемых волей отдельных субъектов закономерностей. Одна из таких закономерностей заключается в том, что имперские народы исчезают вместе с самой империей, ибо имперский принцип выступает для такого народа стержневой формой культурной идентификации, в то время как другие формы (национальная, конфессиональная) носят подчинённый и не развитый характер. Когда пробивает последний час империи, сознание начинает метаться, цепляясь за недоразвитые формы самоидентификации, типа «русскости» или православия, но поезд, как говориться, уже ушёл. Всё в истории надо делать вовремя. Последнее прибежище осиротевшей души – мир догосударственных родовых ценностей. Но такая форма культурной идентификации не слишком способствует сохранению и развитию институтов урбанистического «большого общества», что в современных условиях делает её рецессивной и неадекватной мировому контексту.
    Скрыть текст
    Прочитал и не понял одну вещь:
    Вы про ту, интеллигенцию, которую представляет автор представленного Вами отрывка?
    Или про тех, кого он ругает?

    Нельзя выразить Невыразимое!

  • Или – и про тех и про других?

    Нельзя выразить Невыразимое!

  • В ответ на: Прочитал и не понял ...
    Вот это меня более всего и печалит:хммм:
    Всеобщая тяга к суждениям без понимания о чём собственно оные.. :not_i:

    Я теперь всеми силами избегаю выходить на улицу, и совсем не из страха, что кто-нибудь даст по шее , а из страха видеть теперешние уличные лица...

  • Вам там ВСЁ понятно?

    Или у меня сложилось ложное впечатление?
    В ответ на:
    В ответ на: Прочитал и не понял ...
    Вот это меня более всего и печалит:хммм:

    Нельзя выразить Невыразимое!

    Исправлено пользователем барнаулец (27.03.13 22:33)

  • "Интеллигенция это не мозг нации - это гавно" Ленин
    Вот ту интеллигенцию не любит народ, которая или паршивая немытая или вся лоснится от одеколонов, но всех громче орет, все всем обьясняет как надо жить, но сама не в состоянии ничего сделать, окромя бросить бомбу. И которая за грошик малый продасться любой власти, лишь бы кормили.

  • В ответ на: "Интеллигенция это не мозг нации - это гавно" Ленин
    Более того
    "Интеллигенция - это отбросы общества."(с)

  • "Лев Николаевич Гумилев

    — Лев Николаевич, вы — интеллигент?
    — Боже меня сохрани! Нынешняя интеллигенция — это такая духовная секта. Что характерно: ничего не знают, ничего не умеют, но обо всем судят и совершенно не приемлют инакомыслия."

  • В ответ на: ничего не знают, ничего не умеют, но обо всем судят и совершенно не приемлют инакомыслия.
    Всезнающе осудил интеллигенцию всёумеющий Гумилёв, не приемлющий взглядов современной "интеллигенции" :ха-ха!:
    Ну, натурально - интеллигент!

  • В ответ на: Более того
    "Интеллигенция - это отбросы общества."(с)
    "Отбросы общества" сыграли таки свою скрипочку в распостранении либеральных и социалистических взглядов, скоро 2017г, ровно 100лет с того дня как бухнула Аврора.

    Да, здравствует буржуй! 2017г.

  • потому что по тв всем показывали бригаду.

  • Ленин то кто?

  • Про настоящую интеллигенцию вы нигде ничего толком не найдёте высказываний, потому что внимание привлекает негатив, а интеллигент человек тактичный и пакостей никаких не делает и не говорит.

  • В ответ на: Ленин то кто?
    Интеллигентный гопник крупного масштаба.

    Знамя Победы над Рейхстагом является официальным символом победы советского народа и его Вооружённых Сил над фашистской Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 годов.

  • Политик - это политик и никто более. Как правило это так, в случае с Лениным так.

  • Врагу не пожелаешь, что может быть хуже? Ах, ну, да победителей же не судят. :ухмылка:

    Знамя Победы над Рейхстагом является официальным символом победы советского народа и его Вооружённых Сил над фашистской Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 годов.

  • Вы о чем?

  • О нем же.

    Знамя Победы над Рейхстагом является официальным символом победы советского народа и его Вооружённых Сил над фашистской Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 годов.

  • После 39 года, никто в России ничего нормального не создал, можно было лучше. Это к теме о Ленине (возможно я ошибаюсь в чем-то).

    Про интеллегнтов, потому что постоять за себя не могут.

    Исправлено пользователем aleks2al (29.04.13 18:09)

  • Не читал всё, возможно повторюсь: интеллигентности, по доброму-то, и учиться не у кого было. Одна волна интеллигентов отхлынула от бортов крейсера Аврора, другая, ещё и статута не получившая, затерялась на полях войны, после войны - выживших (мало их осталось), каких-то Никита разогнал, от каких-то Лёнька избавился, чтоб Суслову не надоедали... А оставшиеся не смогли донести до "стремящихся" масс остатки своей интеллигентности, они, по сути, и сами потеряли её служа "руководящей и направляющей"...
    Отвечая на вопрос топа про любовь: народ в массе своей не интеллигентен, он и не может быть поголовно интеллигентным - иначе интеллигенты с голоду сдохнут... :спок:

Записей на странице:

Перейти в форум