Ответ на сообщение Re: "Богатые Задворки" или кто во что горазд пользователя Penelopa
Какие только мысли не посещали прекрасную головку Лопы, но вот про лобковых вшей ей думать никогда ещё не приходилось. Был правда один случай, когда будучи молоденькой девочкой, гостя у бабушки в деревне под Киевом, Лопу заставили собирать колорадских жуков в обмен на перламутровую заколочку, но колорадские жуки другие, они только жрут да жрут и нигде у людей от этого не чешется, знай только - собирай их, полосатеньких, да в баночку майонезную складывай. Ну подумаешь, помечтала один раз об их удивительной способности размножаться, ну поискала гениталии на твёрдых лакированных брюшках - что такого то? Тем более так никто об этом и не узнал.
И вообще, мечты и поиск - были ещё одним увлечением Пенелопы. Особенно её захватывал поиск мечты. Лопа называла этот процесс "фантазия" и отдавалась ему в каждую свободную от выполнения супружеских обязанностей минуту. В шестом классе её фантазией были кроссовки "Ромикс", потом, на выпускном, когда бёдра Лопы уже приобрели округлые формы, а в груди стало давить от узкого накрахмаленного фартучка и запаха сигарет, исходящего от троечника Славки из 11-го "Б", девушке вдруг приспичло помечтать об отличнике, тоже Славке, тоже из 11-го "Б", но учащегося другой школы (она видела его всего лишь раз, они сидели за одной партой на городской олимпиаде по геометрии: у него ещё тогда не было своего транспортира и она дала ему свой - в задание входило построение общей касательной к двум окружностям....уже потом, спустя время, когда ни она ни Славка не прошли во второй тур, Лопа часто подносила транспортир к лицу и долго смотрела на след, оставленный Славкиным карандашом, вспоминая как этот скромный, такой загадочный и неловкий мальчик позвал её покататься на троллейбусе, а она отказалась...во дура). Повзрослев, Лопа вдруг поняла, что фантазировать можно одновременно о нескольких вещах. Поступив в институт, девушка почти забыла Славку (так, иногда по-пьяне плакала - не более) и начала фантазировать о зарплате в тысячу долларов, сиреневой блузке, о провинциальном домике с джакузи и огородом, и мужике. Причём не просто о каком-нибудь там замухрыжке ростом 168 см, а о настоящем мужике, с сильными чувственными руками, добрым отзывчивым сердцем, любовью к поэзии и способностью совершать полноценный половой акт три раза в неделю. Чем больше Лопа фантазировала, тем больше новых фантазий приходило в голову и девушка начала их записывать. Когда фантазия исполнялась, Лопа напивалась бражки, настоенной на берёзовом соке и пела песни про любовную страсть. Такую вот, поющую и пьяную, Виктор Виткович её и полюбил. Один раз и насовсем. Лопа точно знала, что Виктор не был её фантазией, но с зовом плоти, да ещё зимой, да на троечке, да с бубенцами, да под гармонь, ничего поделать так и не смогла. Тем более Виктор был прямолинейным ухажером, а это воскрешало мысли о геометрии, Славке, давлении в груди и кроссовках "Ромикс". Всё бы ничего, но Лопа совершенно иначе представляла себе семейную жизнь. Девушка всегда думала, что муж он на то и муж, чтобы приходить с работы в 17-30, уметь подтягиваться на перекладине 12 раз и совершать половые акты вечером по вторникам, четвергам и субботам, ведь в понедельник утром - на работу! Виктор же был настроен иначе. Он любил Лопу и это считал высшим оправданием за постоянных блядей-гардеробщиц, обоссанные трусы (а что бы вы делали, когда бы вас участковый застал за опорожнением мочевого пузыря на крыльцо сельсовета), жадность и употребление в пищу жареных бараньих яиц.
А тут ещё этих вшей притащил... "Господи! За что мне это! Почему всегда так! Только я доверюсь человеку, только открою ему всю себя, только стоит мне упорядочить какой-нибудь душевный процесс, расставить в нем приоритеты и последовательности, придать смысл происходящему - как всё рушится! Стоило мне принять на работу Анатолия - он спился, а ведь был такой милый, ведь так красиво, с одесским акцентом, произносил: "Электрический щуп". Стоило мне посетить порядочные дамские курсы, как меня сразу же облапали своими липкими пальцами эти мерзкие, вечно голодные мужланы. Особенно этот Сержио - просто кобель какой-то, наш Компас и то чаще воздерживается! Всё! Надо что-то менять! Только что?...." - Пенелопа ещё раз смахнула настойчивую слезу, высморкала в шторку всё что недовысморкала за предыдущие три минуты, убрала упрямый локон, заколов его на манер "Жё ли Фие де трам-пам-пам" перламутровой заколочкой, брызнула пшш-пшш под мышки дезодорантом, налила из самовара ещё чаю, насыпала в кружку пять столовых ложечек свекольного сахара и пошла в гостиную, где сидел на полу возле печки, обхватив колени руками, старик Яков.
Увидев Лопу, Яков вскочил, выхватил из кармана спичечный коробок и резко открыл его, подцепив ногтём картон. "Не могу понять!" - вскрикнул Самуилыч,- "Они, они,...они мне сказали, что они приносят счастье! Особенно вот эта, вот эта особенно, вот эта...", - Самуилыч поковырялся в коробочке и вытащил на обозрение ошарашенной Лопе толстую тварь. С одержимой улыбкой на лице, поворачивая на солнце, словно диковинный изумруд, шевелящего лапками лобкового паразита, Завшивелый простоял так несколько секунд, будто о чём-то задумавшись, засунул насекомое в рот, выхватил у бедной девушки кружку с чаем, залпом запил, закрыл глаза, и с застывшей улыбкой упал навзничь, сразу захрапев мотив "ПММЛ".
...Ему снился сон. Красивый цветной сон с матерками. Снилась как всегда прекрасно обнажённая, но как всегда такая недоступная Лопа в бане, пьющая водичку из фонтанчика; Тивр, скачущий верхом на огненно-красном жеребце по кличке "Старательный парень" и кричавший на всю деревню "Давай-давай, патроны подавай!"; грустная Пеппелина Львовна, ставящая клизму Виктору Витьковичу, а тот двигал задницей вверх-вниз и ворчал "Б++дь, ну нельзя ли туда-сюда, зачем только туда?"; Бонд, дающий теоретические уроки орального секса Катеньке; бельё в горошек Мадам Помпадур, сохнущее на атласной нитке для вышивания; пьяного Сержио, рассказывающего на ушко эротические истории тётушке Тигре, причём та то заливисто смеялась, то била его ладошкой по пузу;...многих ещё видел, всех и не перечесть... Жалкий хвостик Завшивелого еле подрагивал. От наступившего счастья.
И вообще, мечты и поиск - были ещё одним увлечением Пенелопы. Особенно её захватывал поиск мечты. Лопа называла этот процесс "фантазия" и отдавалась ему в каждую свободную от выполнения супружеских обязанностей минуту. В шестом классе её фантазией были кроссовки "Ромикс", потом, на выпускном, когда бёдра Лопы уже приобрели округлые формы, а в груди стало давить от узкого накрахмаленного фартучка и запаха сигарет, исходящего от троечника Славки из 11-го "Б", девушке вдруг приспичло помечтать об отличнике, тоже Славке, тоже из 11-го "Б", но учащегося другой школы (она видела его всего лишь раз, они сидели за одной партой на городской олимпиаде по геометрии: у него ещё тогда не было своего транспортира и она дала ему свой - в задание входило построение общей касательной к двум окружностям....уже потом, спустя время, когда ни она ни Славка не прошли во второй тур, Лопа часто подносила транспортир к лицу и долго смотрела на след, оставленный Славкиным карандашом, вспоминая как этот скромный, такой загадочный и неловкий мальчик позвал её покататься на троллейбусе, а она отказалась...во дура). Повзрослев, Лопа вдруг поняла, что фантазировать можно одновременно о нескольких вещах. Поступив в институт, девушка почти забыла Славку (так, иногда по-пьяне плакала - не более) и начала фантазировать о зарплате в тысячу долларов, сиреневой блузке, о провинциальном домике с джакузи и огородом, и мужике. Причём не просто о каком-нибудь там замухрыжке ростом 168 см, а о настоящем мужике, с сильными чувственными руками, добрым отзывчивым сердцем, любовью к поэзии и способностью совершать полноценный половой акт три раза в неделю. Чем больше Лопа фантазировала, тем больше новых фантазий приходило в голову и девушка начала их записывать. Когда фантазия исполнялась, Лопа напивалась бражки, настоенной на берёзовом соке и пела песни про любовную страсть. Такую вот, поющую и пьяную, Виктор Виткович её и полюбил. Один раз и насовсем. Лопа точно знала, что Виктор не был её фантазией, но с зовом плоти, да ещё зимой, да на троечке, да с бубенцами, да под гармонь, ничего поделать так и не смогла. Тем более Виктор был прямолинейным ухажером, а это воскрешало мысли о геометрии, Славке, давлении в груди и кроссовках "Ромикс". Всё бы ничего, но Лопа совершенно иначе представляла себе семейную жизнь. Девушка всегда думала, что муж он на то и муж, чтобы приходить с работы в 17-30, уметь подтягиваться на перекладине 12 раз и совершать половые акты вечером по вторникам, четвергам и субботам, ведь в понедельник утром - на работу! Виктор же был настроен иначе. Он любил Лопу и это считал высшим оправданием за постоянных блядей-гардеробщиц, обоссанные трусы (а что бы вы делали, когда бы вас участковый застал за опорожнением мочевого пузыря на крыльцо сельсовета), жадность и употребление в пищу жареных бараньих яиц.
А тут ещё этих вшей притащил... "Господи! За что мне это! Почему всегда так! Только я доверюсь человеку, только открою ему всю себя, только стоит мне упорядочить какой-нибудь душевный процесс, расставить в нем приоритеты и последовательности, придать смысл происходящему - как всё рушится! Стоило мне принять на работу Анатолия - он спился, а ведь был такой милый, ведь так красиво, с одесским акцентом, произносил: "Электрический щуп". Стоило мне посетить порядочные дамские курсы, как меня сразу же облапали своими липкими пальцами эти мерзкие, вечно голодные мужланы. Особенно этот Сержио - просто кобель какой-то, наш Компас и то чаще воздерживается! Всё! Надо что-то менять! Только что?...." - Пенелопа ещё раз смахнула настойчивую слезу, высморкала в шторку всё что недовысморкала за предыдущие три минуты, убрала упрямый локон, заколов его на манер "Жё ли Фие де трам-пам-пам" перламутровой заколочкой, брызнула пшш-пшш под мышки дезодорантом, налила из самовара ещё чаю, насыпала в кружку пять столовых ложечек свекольного сахара и пошла в гостиную, где сидел на полу возле печки, обхватив колени руками, старик Яков.
Увидев Лопу, Яков вскочил, выхватил из кармана спичечный коробок и резко открыл его, подцепив ногтём картон. "Не могу понять!" - вскрикнул Самуилыч,- "Они, они,...они мне сказали, что они приносят счастье! Особенно вот эта, вот эта особенно, вот эта...", - Самуилыч поковырялся в коробочке и вытащил на обозрение ошарашенной Лопе толстую тварь. С одержимой улыбкой на лице, поворачивая на солнце, словно диковинный изумруд, шевелящего лапками лобкового паразита, Завшивелый простоял так несколько секунд, будто о чём-то задумавшись, засунул насекомое в рот, выхватил у бедной девушки кружку с чаем, залпом запил, закрыл глаза, и с застывшей улыбкой упал навзничь, сразу захрапев мотив "ПММЛ".
...Ему снился сон. Красивый цветной сон с матерками. Снилась как всегда прекрасно обнажённая, но как всегда такая недоступная Лопа в бане, пьющая водичку из фонтанчика; Тивр, скачущий верхом на огненно-красном жеребце по кличке "Старательный парень" и кричавший на всю деревню "Давай-давай, патроны подавай!"; грустная Пеппелина Львовна, ставящая клизму Виктору Витьковичу, а тот двигал задницей вверх-вниз и ворчал "Б++дь, ну нельзя ли туда-сюда, зачем только туда?"; Бонд, дающий теоретические уроки орального секса Катеньке; бельё в горошек Мадам Помпадур, сохнущее на атласной нитке для вышивания; пьяного Сержио, рассказывающего на ушко эротические истории тётушке Тигре, причём та то заливисто смеялась, то била его ладошкой по пузу;...многих ещё видел, всех и не перечесть... Жалкий хвостик Завшивелого еле подрагивал. От наступившего счастья.
!
)
еще то круг будет?
